Швецов М.В. Психотерапия в гастроэнтерологии // Психология.Пермь. – 2010. - №20. с 13-21
Чем интенсивнее процессы специализации,
тем актуальнее необходимость в интеграции.
Основной причиной появления данной статьи и стали взятые нами слова из книги Н.В. Эльштейна [1], который также писал, что нередкие врачебные ошибки питает профессиональная ограниченность, фокусирование внимания на частном, лишающие специалиста панорамного видения проблемы. Продолжая его мысль, логично допустить, что и скованность личности врача-гастроэнтеролога не позволяет допустить наличие дисциплины, не занимающейся инструментальной диагностикой, но способной помочь больному вылечиться от заболевания. Именно психологическая поддержка приносит положительный и нередко быстрый результат, а лечение, часто в отчётах называемое успешным, почему-то длится годами и десятилетиями, лишая больного чувства уверенности в сегодняшнем и завтрашнем дне, что само по себе способно провоцировать рецидивы заболевания. Пациент, для которого в первые годы общения с гастроэнтерологом большой неожиданностью является отсутствие эффекта от очень дорогих прославленных препаратов (приобретаемых и за свой счёт) способен стать здоровым без химического лечения, благодаря психотерапевтической помощи. В этой же цитированной нами книге автор ставит незнание врачом психотерапии на первое место среди ошибок в лечении.
Существует большое разнообразие методов психотерапии. Специалисты называют их число от 700 до 3000. Вместе с тем рациональная психотерапия, которой и владеют гастроэнтерологи, прежде всего, имеет даже свои ограничения. Мало того, что она чаще всего применяется для внушения необходимости выполнения лекарственных и прочих назначений, но и может оказывать негативное влияние на исход взаимодействия с врачом (больной прямо информируется врачом о наличии злокачественной опухоли желудочно-кишечного тракта вместо привычного для него хронического воспалительного процесса).
Мы хотим поделиться своим опытом, прежде всего, телесной психотерапии, которая у нас в Перми могла бы иметь исключительно благоприятную почву благодаря трудам профессора М.Р. Могендовича [2].
Десятилетиями исчисляется научный период изучения физической культуры и движения как факторов, определяющих здоровье и выход из болезни. Но интерес к развитию тела, скорее всего, существует столько, сколько и сам человеческий род. Самые близкие достоверные свидетельства использования физических упражнений как лечебного средства относятся ко времени древней Греции. Одним из первых врачей, применявших лечение гимнастикой, был Гиппократ. Ему же приписывается открытие самого древнего закона медицины: «Тело лечит себя само в большинстве случаев».
Современная больничная практика сделала крен в сторону агрессивных и фармакологических способов лечения. В немалой степени это вызвано тем, что указанные направления работы с больными сумели четко определить свои ближайшие конкретные цели. Нельзя отрицать и обычный человеческий интерес и возросшее в XIX и XX в.в. доверие к техническим средствам медицины.
Вместе с тем физические, телесные методы оздоровления далеко не исчерпали своего значения. Наоборот, сегодня уже существует новое направление в лечении, телесно-ориентированная терапия (ТОТ), и в частности, биоэнергетика Александра Лоуэна [3-5].
Основатель телесно-ориентированной психотерапии, психоаналитик Вильгельм Райх писал: «Не существует невротика, который бы не обнаруживал напряжение в животе» [8]. Его ученик и последователь А. Лоуэн отмечал: «В викторианскую эпоху женщины носили корсет, который тормозил их сексуальность. Хотя сейчас они сняли корсет с тела, однако наложили психический. Он гораздо действеннее, так как его нельзя снять по своей воле» [3]. Формирование мышечной «брони» (прежде всего на животе), столь характерное для современных женщин является основой психического корсета, блокирующего проявления эмоций, что служит непосредственной причиной невротических нарушений.
Для терапевта школы А. Лоуэна напряженный живот - это выражение реакции страха, а боль - проявление перенапряжений в организме, о чем пациентка информируется на первом занятии разговорной терапии и обучается, наоборот, выдавливанию мышц живота с последующим расслаблением в ответ на психотравмирующую ситуацию. По нашим данным, 2/3 женщин постоянно, даже при отсутствии стресса, напрягают брюшной пресс. В завершение первого визита женщины обучались специальной расслабляющей стойке Лоуэна, которую рекомендовали выполнять ежедневно до 30 минут.
На второй и последующей встречах с пациентами проводили обучение расслабляющей гимнастике в контексте телесно-ориентированной психотерапии [6].
ТОТ Ал. Лоуэна опирается на теоретические разработки таких выдающихся ученых, как А. А. Ухтомский, И. П. Павлов, М. Р. Могендович и тоже может подписаться под словами И. М. Сеченова: «Работа мышц есть работа мозга, и этим определяется взаимозависимость мышечной работы и нервной системы».
Почему именно расслабление должно приносить положительный результат? Здесь можно обратиться не только к авторитетам В. Райха и А. Лоуэна. Еще В. Кеннон, американский сподвижник И. П. Павлова, писал, что раздражение чревных нервов вызывает секрецию адреналина и вслед за этим - повышение артериального давления и концентрации сахара в крови [9]. Результаты наблюдений говорят об участии узлов чревного сплетения в формировании нервных волокон диафрагмального и блуждающего нервов и их связи с надпочечниками [10]. А ведь именно постоянному напряжению диафрагмы и брюшного пресса отводит Лоуэн основное значение в формировании страха. Поэтому мы уделяли такое большое внимание в терапии умению расслаблять живот. Когда этого удавалось достигнуть, то уже на последующем занятии, еще до обучения общей расслабляющей гимнастике мы могли услышать, что у пациентки исчезли прежние жалобы: страхи, боли, повышение артериального давления.
Разработанный нами подход к проблемам беременности дает возможность иного видения и патологии желудочно-кишечного тракта. Выявленные закономерности позволяют прийти к выводу, что невротические нарушения при язвенной болезни желудка и двенадцатиперстной кишки является не просто «пограничными состояниями», а скорее, их ведущей причиной развития. Базовым положением в процессе терапии было определение Лоуэна – «Всё, что напряжено – испугано», то есть отмечена важность работы со страхом. Действительно, страх является стержнем любой патологии желудочно-кишечного тракта, выраженным бессознательного в напряжении мышц. Поэтому давние дискуссии – «является ли невроз предвестником болезни или его следствием» (Н.В. Эльштейн, 1991) для нас решался почти всегда однозначно: сначала невроз, потом болезнь: у одного гастрит, у другого – язвенная болезнь и пр.
Давайте заглянем в художественные произведения классиков, не боявшихся быть новаторами. Посмотрим их глазами на атмосферу русского дома: так ли много там добра и ласки?
Так, Д.Н. Мамин-Сибиряк в романе «Именинник», действие которого происходит в г. Перми, повествует: «Марфа Петровна не оставляла живого места в душе сироты Агаши... Унижать другого, заставлять его постоянно чувствовать своё безответное ничтожество и вообще выматывать душу разными пустяками – всё это составляло неизбежный обиход жизни в злобинском доме…Воспоминания об отце у Анны Ивановны ограничивалось чувством непреодолимого страха, которым скован был весь дом. Старик Злобин являлся здесь чем-то вроде завоевателя и неумолимого судьи, пред которым всё трепетало. Анна Ивановна отлично помнила то чувство, какое переживала ещё маленькой девочкой в присутствии отца: она чувствовала себя такой виноватой и несчастной даже в те редкие моменты, когда отец хотел её приласкать. Это же чувство страха и собачьего смирения воспитывалось по раскольничьим молельням, куда женщины являлись, повязанными платочками, и прятались за деревянной перегородкой». Вот ещё цитата из того же источника: «Дело ихнее женское: жена пред мужем всегда виновата…Исстари поговорка недаром ведётся».
Такое ужасающее положение женщины было в русском доме издавна. И при всём этом 100 лет назад количество невротических нарушений, по данным ВОЗ, было в десятки раз меньше [11]. Сегодня к факторам страха в семье добавились последствия стресса из-за бурного развития цивилизации, подстёгнутой почти непрерывными войнами в двадцатом веке, что и сказывалось прежде всего на семье. Если воин-интернационалист послужил в «горячей точке», то пьянство и рукоприкладство или угроза применения последнего средства «воспитания» женщины и детей – совсем не редкость. Конечно, насилие в семье – феномен не только русской жизни. Так же смело об этом писали Бальзак, Мопассан и Золя. Но примеры возникновения язвенной болезни мы будем черпать из российской жизни. Данные, представленные в статье, не являются результатом систематического научного диссертационного исследования, но могут рассматриваться как взгляд психотерапевта поликлиники на лечебный процесс.
Вспоминается девочка 11,5 года, страдавшая в течение полутора лет язвенной болезнью 12-перстной кишки (ЯБ) и находившаяся под наблюдением педиатра. Обратилась за помощью в момент рецидива болезни по направлению детского гинеколога медицинского центра. Из опроса стало ясно, что в семье есть злоупотребляющий алкоголем отец, которого она и боится. После двух занятий комплексной психотерапии, включающей ТОТ, жалоб не предъявляла и повторно не обращалась.
